Директор новосибирского похоронного дома «ИМИ», депутат горсовета: «На 10 тысяч рублей не похоронишь»!

Как навести порядок на новосибирских кладбищах, как противостоять «черным» агентам и можно ли самому придумать сценарий своих похорон. Депутат горсовета Новосибирска, директор «Похоронного дома „ИМИ“» Сергей Бондаренко рассказал Тайге.инфо о своем любимом кладбище в Сибири и новых светских традициях прощания.

Тайга.инфо: Вряд ли кто-то с детства мечтает работать в похоронном бизнесе. Как вы в него попали?

— Я оказался в этой отрасли совершенно неожиданно: пошел исполнять свой долг перед семьей, пытался найти место, где можно честно заработать квартиру. В конечном итоге я оказался в кабинетах муниципалитета, где мне предложили работать либо в банно-прачечной, либо в ритуальной сфере. Сначала я пошел посмотрел бани. Увидя, чисто женский коллектив, я засмущался и сказал, что ритуалку я смотреть не буду — просто туда пошел…. Таким образом, в возрасте двадцати пяти лет я переступил порог ритуальной сферы.

Тайга.инфо: Какое у вас было образование?

— На момент вступления в должность экономическое: я окончил техникум легкой промышленности, Институт народного хозяйства и на пятом курсе института был зачислен экономистом в Комбинат спецобслуживания. Потом стал начальником планово-производственного отдела. Я в чистом виде наполовину техник-механик, наполовину экономист. Потом учился в Греции, через несколько лет получил индивидуальное обучение во Франции — все это в рамках изучения профессии. Был и в Италии, Германии и в Америке. Изучал и азиатскую культуру в Японии и Корее. Что-то в их культурах приемлемо для России, что-то нет. И вот то, что есть на этом предприятии — в «ИМИ» — это такие выжимки из всего увиденного. Это все вдохновляло и воодушевляло. Плюс систематическое участие в семинарах и выставках дало определенный рост.

Правда, отработав двенадцать лет в ритуальном хозяйстве, я был оттуда изгнан. Иногда за прогрессивные взгляды выгоняют. Но тогдашний начальник Управления потребительского рынка мэрии Новосибирска (в нынешней должности это так называется) Николай Николаевич Симонов, увидев меня на пороге мэрии, когда я был уже уволен, и сказал: «Я бы не хотел, чтоб ты уходил из этой отрасли. Посмотри какое-нибудь предприятие в Новосибирске, из чего можно что-то сделать». И вот я выбрал. Оно было предбанкротное, совершенно разваленное, разорванное. Тем не менее, нам удалось его поднять. Сегодня это, на мой взгляд, одно из самых сильных предприятий не только Новосибирска, но и региона. Как оказалось, все уважение к этой работе пришло не сразу, а потом.

Тайга.инфо: Вас никто не отговаривал от этой работы?

— Я сам порывался уйти, когда получил квартиру. Но что-то меня остановило. Я сменил экономическую работу на административную — стал руководить кладбищами, транспортом в том числе: убирал там мусор, вывозил землю, командовал землекопами, старался их ловить за поборы и взятки. Как раз тогда я попытался сделать первую инвентаризацию новосибирских кладбищ. Тогда даже компьютеров не было. Это был девяностый, примерно, год. Мы вырисовывали квадратики, прямо на карту накладывали. И когда все поняли, что же я делаю, меня и уволили.

Тайга.инфо: Вы упомянули поборы. За что землекопам дают деньги? Если не дать «на руку», они что, копать не будут? Или это просто традиция?

— Нет. Беда — по крайней мере, Новосибирска, в том, что мы принимаем решение в предоставлении земельного участка для захоронения и оказания услуг рытья день в день. Вообще, в других городах это делается накануне. А если человеку говорят: «Приезжайте утром в восемь» — у него нет времени ни для принятия решения, ни для выбора нормального. Он даже мог бы свою бригаду привезти, своих людей, но он не может этого сделать, потому что он зажат по времени. И всегда человек остается один на один с землекопом. По идее, смотритель кладбища, как должностное лицо, должен отводить земельный участок, а рабочий должен копать. Но у нас это делает не смотритель, он умышленно делегирует свои полномочия и у землекопа есть возможность манипулирования. Мы со своей стороны на это указываем, но пока ничего не изменилось. Причем, земельный участок на кладбище предоставляется бесплатно. Но люди все равно считают, что шесть тысяч рублей, которые мы платим в кассе — они за землю. Нет, не за землю! Это как раз стоимость услуги рытья.

Тайга.инфо: На протяжении жизни люди не так часто сталкиваются с ритуалкой и не очень распространяются об этом опыте, многие сталкиваются с «черными агентами», которые без приглашения появляются на пороге сразу после отъезда скорой помощи или полиции. На ваш взгляд, стала ли эта сфера прозрачнее, цивилизованнее за последнее время? Или ничего не поменялось?

— Изменилось очень многое, особенно в качестве оказания услуг в городе. Не каждый город может похвастаться наличием даже одного крематория. А у нас в городе их целых два! У нас есть целая сеть залов прощаний. На ОбьГЭСе сейчас такого зала нет, и люди просят: «Придумайте что-нибудь!» Вот мы придумываем. Все уже привыкли прощаться не дома, поняли, что можно проводить трапезные церемонии в специальных местах — и не обязательно в кафе, где проводятся свадьбы и дни рождения. Изменилась форма транспорта. Теперь это не грузовики и не ПАЗики. Это мерседесы и другие специальные машины, предназначенные для оказания ритуальных услуг. Есть и специальные бригады — люди теперь сами на плечах гробы не выносят. Появились салоны с ритуальными товарами. В других городах это все еще в каких-то киосках и гаражах продается.

Немного сложнее дела обстоят у нас именно с кладбищем. Там проблемы с торговлей, падающие памятники, элементы вандализма, иногда даже горят дома смотрителя. Конечно, нужно с этим бороться системно и не отпускать ситуацию. Вообще за это отвечает орган местного самоуправления в любом городе. И я всегда очень болезненно отношусь к тому, что мы строим многоэтажки, дороги, но создавая инфраструктуру, забываем о кладбищах. Те люди, которые сделали город, они там. И уважение к ним надо воздавать через отношение к кладбищам.

Тайга.инфо: Каким должно быть идеальное кладбище?

— Во-первых, там должны быть главные ворота. Обращаю ваше внимание, что, например, на Заельцовское кладбище мы заезжаем вообще со стороны какой-то мойки. Странная ситуация! На Клещихе тоже сделали второй въезд совершенно непонятный. Там с одной стороны церковь построили, а они берут и переносят въезд.

Тайга.инфо: Хорошие кладбища — это уважение к людям?

— Да, и это уважение не только к людям, но и к городу. Город должен к этому относиться соответствующе. Например, на территории кладбищ должны быть объекты капитального строительства: приличное здание, где расположена администрация, технические службы, охрана. А у нас приличных административно-хозяйственных комплексов просто нет. Тот же крематорий «Закаменский» на Гусинобродском кладбище — это не здание кладбища.

Наверное, на въезде на каждое кладбище должна быть часовня. Слава богу, это есть, но не на каждом. Должны быть хорошие дороги. Территория должна быть огорожена и должна быть в нормативах сорока гектаров. А когда кладбище в двести гектаров, в которое можно зайти с любой стороны, то есть края не видно, естественно, навести там порядок практически невозможно. Поэтому возникают случаи, когда кто-то украл оградку, кто-то украл памятник. Охранять двести гектаров невозможно. Должна быть навигация и инвентаризация, в конце концов. Сегодня этого нет. Хотя, конечно, попытки делаются. В общем, много чего можно сделать, чтоб кладбище было местом памяти, местом тихой скорби, где могут быть лавочки, скамеечки, где должны быть ландшафтные решения.

И, собственно, почему кладбище в двести гектаров, как таковое, неправильное? Потому, что нужно, чтобы оно было хоть чуть-чуть, но похоже на парк. Это же общественное пространство! И дело руководителей кладбищ — обустраивать это пространство. То есть заводить воду, подстригать газоны, ремонтировать ограждения. А не заниматься только тем, чтобы организовывать работу землекопов. Работа землекопов — это не работа администратора парка скорби.

Кладбище становится мемориальным тогда, когда к местам захоронения формируются туристические потоки. И такие места есть и у нас! Наша программа «Белый тополь» подсвечивает важные для истории Новосибирска имена. Где-то мы восстанавливаем памятник, как Николаю Михайловичу Тихомирову (инженер-путеец, завершивший строительство железнодорожного моста, создавший добровольное пожарное общество и построивший собор Александра Невского в Новосибирске — прим. Тайги.инфо), где-то переносим захоронение с болота на воинский мемориал, как Константину Николаевичу Власову(советский военнослужащий, участник Великой Отечественной войны).

Тайга.инфо: То есть это совершенно нормально и в нашей культуре, когда на кладбище можно спокойно прийти, если там похоронен знаменитый, значимый человек. Например, про могилу Янки Дягилевой часто спрашивают, но найти ее нелегко.

— Про Янку Дягилеву отдельная история. Я сам не являюсь в полной мере ее поклонником, но то, что это гениальный человек, доказательств не требует. Насколько мне известно, известные артисты приезжают посмотреть ее дом и школу, где она училась, и место захоронения. Был даже Филипп Киркоров. У нас есть в планах принять по ее месту захоронения решение. Но будет ли это перезахоронение, в плане того, чтоб люди не искали, либо это будет там, где есть, пока непонятно. На самом деле, Янка Дягилева похоронена в одном из самых отдаленных кварталов. Это сейчас мы понимаем ее значимость, а тогда, в 90-х, это было неочевидно людям.

Кстати, сейчас к местам значимых захоронений в Новосибирске проявляют интерес турфирмы. Мне звонят, говорят: «Покажите, где Булгакова похоронена, где Власов, где Тихомиров». Просят сделать эти маршруты, и они уже есть.

Тайга.инфо: Какое кладбище вам нравится?

— Вы знаете, оно не в этом городе. Но в Сибири. Есть воинское кладбище в Томске — там есть въездные зоны, поляны. Они небольшие, может гектаров по двадцать. Хотя и город поменьше. Но разница очень большая и во внешнем облике, и в уходе, и в восприятии. Там даже обычные воинские мемориалы смотрятся очень прилично. Ведь что такое ландшафтный дизайн? Это чистота прежде всего! И если ее нет на территории наших действующих кладбищ, то никогда эту красоту не покажешь. Прежде всего, должно быть чисто!

Тайга.инфо: Прощание с близкими остается делом консервативным, или сейчас сценарий прощания как-то отличается от того, что было десять лет назад?

— Принципиально отличается. Десять лет назад не было залов прощания, транспорта и специальных людей, которые это сопровождают. Сегодня в торжественных случаях мы расстилаем ковровые дорожки, прямо кладем их на асфальт или на снег — и это смотрится абсолютно нормально. В церемониях прощания мы максимально стараемся снять напряжение. И мы реально очень стараемся и не прикидываемся, потому что фальшь люди видят сразу. Поэтому, мы слышим много хороших отзывов о своей работе.

У нас есть служба сохранения тела, чего раньше не было. Есть танатопрактики, тела сохраняют, готовят, максимально следят за всеми моментами прощания, чтобы все было достойно. И это еще не предел. Зарубежные похороны, например, показывают публично. Это ведь красиво: катафалк идет, люди строем провожают уважаемого человека. И эти моменты у нас применяются. У нас есть специальная кортежная машина, которая добавляет торжественности в церемонию. Это красиво. Печально, но красиво.

Я считаю, что об этих вещах надо рассказывать и об этом надо знать. Почему-то, когда женщина готовится стать мамой, она читает книжки про материнство и детей, покупает игрушки, одежду. И почему тогда мы, не хотим обговаривать со своими пожилыми родственниками, как будет выглядеть прощание? Отмахиваемся: «Ой-ой-ой, живи долго». А они хотят порой об этом поговорить, и не надо лишать их такой возможности. С ними надо разговаривать, чтоб они были спокойны. Они, наоборот, хотят позаботиться о своих детях, чтоб у детей не было проблем.

Тайга.инфо: То есть вы сталкиваетесь с тем, что люди хотят подготовиться заранее к своему уходу?

— Да. И это своего рода наша миссия. И миссия детей, которые будут провожать своих родителей. Например, за рубежом страхование на случай ухода из жизни или заключение договоров при жизни — это абсолютно будничная ситуация. Вплоть до того, что участки земли на кладбище дарят. Сейчас в Москве эта тема тоже начала продвигаться. Я считаю, что это абсолютно нормально, хоть и не верю, что там будет какая-то другая жизнь.

Я работаю в этой сфере 35 лет. И вижу изменения вселенского масштаба. Мне все эти изменения нравятся. Иногда мне говорят, что достойное прощание — это дороговато. Я говорю: «Ребята, вы раньше водку паленую и колбасу в киосках покупали. Но сейчас же вы в супермаркет идете. Там тоже чуть-чуть подороже». Почему мы не такие вещи не сопоставляем? У нас же аренда, охрана, зарплата, налоги в конце концов.

Тайга.инфо: Из чего реально складывается цена прощания?

— В основном она складывается из атрибутики, которая необходима в церемонии, а также из транспорта, бригады и так далее. Услуги патологоанатомической подготовки тела тоже имеют цену. Ну и памятник, последующее благоустройство. Плюс отпевание, но это уже пожертвование церкви. Ну и трапезная.

Тайга.инфо: Самый минимум, который человек заплатит?

— 25 тысяч рублей примерно. Есть гарантированный перечень услуг, который должен возмещать муниципалитет по федеральному закону ФЗ-8. Есть четыре услуги, без которых никак: прием документов, предоставление гроба и доставка его, транспорт и могила. В каждом городе она стоит по-разному, от шести до шестнадцати тысяч рублей. В Москве, например, шестнадцать, а в Новосибирске десять пятьсот. Но на десять тысяч рублей не похоронишь.

Тайга.инфо: Если я, скажем, не хочу, чтобы меня хоронили с катафалком, оркестром и устраивали классические поминки, могу я с этими пожеланиями к вам прийти? Вообще, часто ли люди пишут сценарии своих похорон для ритуальной службы?

— Сценарий похорон сегодня — будничное дело. Мы, по крайней мере, слушаем людей, если они приходят со своими идеями. Можно же заключить договор при жизни и все в нем прописать: как вы хотите выглядеть, какую хотели бы музыку. Таких проектов немного, но мы нормально к ним относимся. Потому что это часть нарождающейся светской культуры. У нас появилась новая форма захоронения — фамильный склеп. В мэрии даже постановление выдают, и человек в рамках своего действующего захоронения может организовать фамильное семейное захоронение. И если вы хотите, чтобы «черные агенты» не вбегали к вам в квартиру сразу после кончины близких, нужно заранее позаботиться об этом.

Тайга.инфо: Недавно на «Медузе» вышел материал про учительницу музыки, которая умерла и 13 лет просто лежала в своей квартире. В вашей практике такое случалось?

— Такие случаи имеют место. Недавно мы столкнулись в одной из больниц города с ситуацией, когда два года не забирали тело. Человек уже позеленел. Ко мне обратились, я начал смотреть документы, и выяснилось, что документы на умершего были выданы, но не сданы в пенсионный фонд, и два года на него получали пенсию. Аналогичные вещи происходят, связанные с квартирами. Мы сталкиваемся с таким. Но, на самом деле, скрыть факт ухода из жизни очень сложно. Крайне сложно. Я вам так скажу: в любой профессии есть такие из ряда вон выходящие случаи. И в медицине, и в полицейской работе. Так и здесь, но обвинить ритуальщиков здесь нельзя, они тут ни при чем.

Тайга.инфо: Какими проектами по сохранению памяти о великих жителях Новосибирска вы гордитесь больше всего? Это я про «Белый Тополь».

— Проектов очень много. В том числе, последнее ярчайшее событие 2017 года — увековечивание памяти знаменитой актрисы Анны Яковлевны Покидченко. Друзья по сцене называли ее «Душа театра» и поклонники у нее были до самой глубокой старости. Была одна история: на каждый ее концерт приходил мужчина и всегда дарил ей цветы. А потом пропал. Стали выяснять, куда он пропал, что с ним случилось. Выяснилось, что у него не было денег на цветы, поэтому и перестал приходить.

На здании, которое специально было построено в свое время для театральной интеллигенции, мы повесили мемориальную плиту, сделали ей памятник. Но больше всего, мы гордимся Тихомировым. Сегодня это захоронение — реально самое старое захоронение человека, ушедшего из жизни в Новосибирске в 1900-м году. По слухам, он похоронен был в латах. Как дворянин, как защитник города. Шпага, ножны, орден — все как положено! То есть, такое легендарное захоронение было обнаружено у стен собора Александра Невского, оно как раз переехало на кладбище «Заельцовское», и все эти истории были забыты: с могилой, со шпагой, и орденом. Уже в 2010 году, когда мы начали поднимать эту историю, нам очень сильно мешали. По-простецки хотели памятник метровый поставить. И вопреки всяким решениям я поехал и заказал памятник, который сейчас там стоит.

Самое главное — традиция началась! Человеческая традиция. В городе появился памятник отцу-основателю, появилось захоронение отца города. Это ж папа! И теперь в День города мэр и губернатор приходят туда и возлагают цветы, а потом начинается праздник. Так нормальные люди делают: возлагают цветы на место захоронения — а потом можно и праздник.

Беседовала Маргарита Логинова

17 декабря 2019

Фото из личного архива Сергея Бондаренко

Источник

 

Позвонить